Вампир стоял поодаль от Елены и Сьюзан, а крики последней резали даже его привычный слух на таком расстоянии. Что говорить о Елене. Невольно, но Марк сейчас вспоминал и свое первое убийство. Он вспоминал, как не только кровь юной жертвы сочилась по его губам, но и словно жизнь той девушки перетекала из ее тела в вены кровопийцы. Это не забыть, и не выкинуть из головы. Последующие убийства уже не так красочны, они не запоминаются, в отличие от первого, когда даже при всем видимом спокойствии, внутри тебя выворачивает в узел и ты готов сойти с ума от потока безумных мыслей.
Наверняка, у нее было сейчас нечто похожее. Хуже, конечно, что с ухмылкой подметил вампир, ведь его тогда толкал на убийство голод, а вот Паркер всего лишь жертва обстоятельств и вынуждена делать все то, что ей говорит Марк. Это он видел в ней. Стах, желание проснуться, забыть все это, словно страшный сон, оказаться дома в постели и сослаться на бутылку алкоголя в руке. Но, всегда есть "но". Это не сон, это реальность, и крики Сьюзан, ее кровь на руках Елены, все это доказательство этой самой реальности, в которой вампир наслаждался мучениями жертв. Разными мучениями. Словами мольбы и, самое интересное, предложениями.
Как только Елена предложила себя вместо нее, Марк удивленно, а может даже восторженно обернулся к девушкам. — Проблема в том, моя дорогая Елена, что ты и так у меня есть. — Улыбка вампира была лишь фарсом. Он играл с ней, выказывая девушки всю ее беспомощность сейчас. А что ей было предложить? У него было все, кроме интереса бесконечной жизни, а ведь именно его он сейчас и получает, устроив этот кровавый спектакль. — Веришь или нет, но я прекрасно тебя понимаю. Ком в горле, тебя тошнит, ты делаешь то, на что от природы не способна, но делаешь... весьма успешно.  — Марк окинул взглядом окровавленные, вырванные ногти Сьюзан, которые были разбросаны по полу. — Хоть и торгуешься до последнего. Жаль только, что это бесполезно.
От части, Марк сейчас солгал, от части, лишь в очередной раз огласил правила игры. Глядя в глаза Паркер, он еще и сам не мог понять, отчего она так его зацепила. Еще тогда, много лет назад. В ней нет ничего особенного, но в тоже время, эта ее "натуральность" и есть то, чего ему так долго не хватало. Обычно все идет по заложенному сценарию, где люди делают все, что бы сохранить свою жизнь. Но не Елена, которая готова пожертвовать собой, даже ради той, кто предал ее. Без пяти минут Мать Тереза. Интересно только чем это было вызвано. Безразличием к своей жизни и желанием все прекратить, или же той добротой, скрытой в этой женщине?
"Скрытой". От чего то это слово засело в разуме вампира именно сейчас, когда он остановился в очередной раз возле Сьюзан. — Однако, мне интересны не твои мучения, Елена. Ну, если быть откровенным, не только они. А так же то, на что ты не способна еще. — Глаза вампира горели огнем, который переливался отражением ярких ламп в номере отеля. Фантазия сейчас взяла над ним верх и просто убийство, эти первобытные пытки... это все было не то. Уже не то. Ему хотелось смены обстановки и разнообразия. В конце концов, это его спектакль, и он тут решает когда произойдет смена декораций. — Сьюзан... Видимо и у тебя сегодня счастливый день. Скажи, ты уже поняла свою ошибку и раскаиваешься в том, что совершила?
— Да... Прошу... Хватит. — В ответ на это вампир лишь поднял взгляд на Елену. Заставить ее убить — слишком примитивно. Вампир понимал, чего стоит ей, эта борьба, с самой собой, и уважал столь сильный нрав. Но Марк ни капли не разделял ее миротворческих взглядов.
— Что ж, скажи Елене "спасибо", твои мучения окончены. — Вот только он и не думал ее отпускать. Хруст шеи и тело девушки падает на пол издавая последний, тихий, протяжный выдох.
В комнате воцарилась тишина. Кажется, впервые с момента их появления в номере отеля. Тишина, что набирала свое статическое напряжение, которое Елена, как казалось, боится нарушить.
  — Как я и сказал — ее мучения окончены. А вот твои... Твои только начинаются. Только не говори, будто бы думала, что на этом все. Маленькое кровавое действо и занавес. Тобой сложно насладиться вдоволь. К тому же, ты первая кто меня смог удивить за последний век. Прогресс, толерантность, демократия... Столько важных слов и определений, за которыми скрыта суть людской безмозглости, жестокости и самолюбия. Никто. Никто за последний век еще не решался на самопожертвование, и вот, наша обаятельная мисс Паркер, готова отдаться в руки монстра, ради спасения той, что водила ее за нос и предала. Толи геройство, толи глупость. Но мы это определенно выясним, милая. — Он стоял уже возле нее, проводя рукой по заплаканному лицу женщины. И это было досадным фактом для вампира. Именно печальному лицу. Не так это должно было сработать, все пошло не по плану. Но, тем интересней. Когда игра ведется по однообразному сценарию, то... нет "изюминки", резкого поворота сюжета. Скучно, что сказать. Однако, мисс Паркер смогла привнести этот самый поворот.
— Но вот вопрос — если убивать мы не любим, прямо таки аллергия, что даже с внушением боролась, а это дорогого стоит, то надо что то более изощренное. Не так ли? — Пальцы Марка коснулись трясущихся губ женщины. Она была старше его внешне, но на деле, сейчас перед вампиром стояла девчонка, которая терпит издевательские пытки. — "mortalia, non dare in eis"... Смертные грехи. Отличный вариант для справочника. Пройдемся? — Вампир аккуратно приподнял лицо Елены, что бы заглянуть в ее глаза. Как он и хотел, для нее у этого садиста был заготовлен целый парк аттракционов ужаса и пыток, и убийство, увы, не было самым худшим из них.
— "Гнев". Нет, нам он не подходит. Пока не подходит. Оставим на потом, когда созреешь. — Марк принялся заметать следы их бурной ночной деятельности. Рассвет был близок и им нужно было уходить в его загородный особняк. Вот только совершенно было не нужно, что бы какая нибудь мелкая деталь указала на Елену. — "Чревоугодие". Кстати да, совсем забыл. Ты же человек... голодна? Закажем позже японской еды, она полна гемоглобина, а тебе он понадобиться. Мое то блюдо — ты. Далее. "Уныние".... уф, в этом ты и так мастер, смотреть тошно. — Но вдруг, вампир замер, когда оттаскивал тело Сьюзан на постель. Самый приятный и самый грязный из грехов. В голове Марка завертелись картины, которые поражали своей распущенностью. — "Похоть". — Его взгляд снова вернулся к женщине, и что то в нем говорило, что по мнению вампира, это был лучший вариант. Даже улыбка уже была правдоподобной. Марка словно распирало от того, что родилось в его подсознании. — Бинго! Это то, чего тебе так не хватает. Вечно верная, вечно скованная... Долой. Устроим небольшое турне по злачным клубам? — На секунду показалось, что даже легкий смех пробился сквозь эту натянутую ухмылку вампира. — Немного драйва, раскованности... Тебе нужно расслабиться. Не все же время нам убивать девчонок, что уводят твоих парней. Это будет мило, не переживай. — Все поведение Марка говорило только о том, что это была ложь. Хотя, понятия того, что "мило", у каждого свои. Поживи три столетия и то, что невообразимо для смертного, для вампира становится простой банальностью.
Наконец, Марк закончил. Еще раз окинув номер отеля беглым взглядом, Вампир взял Елену за руку и притянул к себе. Вплотную. Вновь этот ее аромат кожи, теплота ее тела. Руки вампира прошлись по ее талии, спускаясь на округлые бедра, словно очерчивая силуэт, который теперь был в его руках. Осознание того, что эта восхитительная женщина его собственность будоражило не только сознание. Возбуждение, желания... все смешивалось воедино, когда она была рядом. Поддавшись всему этому натиску, ладони крепко сжали ягодицы Елены, прижимая девушку еще сильнее к себе, а губы вампира коснулись ее губ. Это был по началу легкий поцелуй, всего лишь временная слабость, вызванная влечением, но как только Марк ощутил вкус ее губ, то поцелуй стал жарче, нахальней. Спонтанная сумбурная реакция, которая не особо нуждается в объяснении. Да и не зачем. Если Марк хотел ее целовать — он будет это делать.
— Я не ошибся. Ты - прелесть. Интересно, а все твои губы так сладки на вкус. — Марк бросил мимолетный и похабный взгляд на ширинку джинс Елены. — Идем, нам пора, покажу свой дом, и тебе нужно отдохнуть. Нас ждет крайне будоражащая следующая ночь.